Символизм Кальдерона и карты Таро.

Краткая биография [1]

Художественный символизм нашёл себе наиболее яркое выражение не в умбрийской религиозной лирике, и не в философской лирике флорентийцев, - как ни блестящи эти поэтические образцы, и не в божественных творениях Данте, у которого больше аллегории, чем символизма, он нашёл себе идеальное выражение в испанских религиозно-философских мистериях, так называемых autos sacramentales, и в таких драмах, как "Каменный гость" Тирсо де Молины и "Жизнь есть сон" Кальдерона.
Лео Руане

Дон Педро Кальдерон де ла Барка Энао ла Баррера-и-Рианьо родился 17 января 1600 года в Мадриде в семье секретаря королевского казначейства дона Диего Кальдерона. Мать драматурга - Анна Мария де Энао (родом из Фландрии) умерла, когда Педро исполнилось десять лет.
Звучное имя и горделивый герб с девизом "За веру" вводил в заблуждение многих биографов, распространивших миф об аристократическом происхождение Кальдерона. На самом деле он принадлежал к дворянству средней руки. Дед его был писарем казначейства, а бабка - дочерью оружейника Франсиско Руиса, правда столь искусного в своём деле, что Лопе де Вега даже утверждал, что "его изделия могли украсить любого принца".
Восьмилетним мальчиком Педро был отдан на воспитание в мадридский иезуитский колледж (Колехьо имперьяль). Когда умерла мать, на руках у дона Диего оставалось шестеро детей. В 1614 году отец женился вторично. После смерти отца, случившейся через год после женитьбы, в многочисленной семье начались нелады. Ссоры с мачехой из-за крохотного наследства привели к судебному разбирательству.
По окончании колледжа Педро Кальдерон был отдан в университет Алькала де Энарес, затем перешёл в Саламанкский университет, где изучал гражданское и каноническое право, готовясь согласно желанию матери к духовной карьере. Однако из-за семейных неурядиц Кальдерон вынужден был прервать учение и вернуться в Мадрид.
О юношеских годах Кальдерона сведения отрывочные. Известно только, что 1619 - 1623 годы он провёл в Мадриде, не помышляя о духовной карьере и ведя рассеянную жизнь. В свободное от светских развлечений время Кальдерон не забывал поэзию, к которой, по свидетельству современников, он пристрастился, ещё будучи на попечении у отцов-иезуитов. Первую свою комедию Кальдерон написал, когда ему было тринадцать лет. На поэтических состязаниях в день празднования Св. Исидора в 1620 году Кальдерон удостаивается похвалы Лопе де Вега за сонет, попавший потом в сборник самого Лопе. Последнему обстоятельству удивляться не следует, поскольку в период беспримерной славы "чуда природы" издатели охотно приписывали ему чужие произведения. Выражение "es de Lope" - "это достойно Лопе", - ставшее тогда летучим и применяемое ко всему достойному внимания, вполне объясняет и без того обычный недосмотр издателей.
После 1623 года следы пребывания Кальдерона в столице теряются, предполагают, что 1623 -1625 годы он провёл в северной Италии. Вернувшись в 1625 году в Мадрид, Кальдерон всецело отдаётся литературе и театру. Первая из достоверно датируемых его комедий, "Любовь, честь и власть", относится ещё к 1623 году. Большинство его пьес видят жизнь на подмостках пышного Реаль де Паласьо. Сведения о дальнейшей жизни Кальдерона ещё более скудные.
Однако доподлинно известно, что знаменитый драматург испытал себя и на ратном поприще. В 1638 году французские войска под начальством принца Кондэ вторглись в Испанию возле Бидасоа и обложили крепость Фуэнтерабиа. На помощь осаждённым была снаряжена армия под командованием великого адмирала Кастилии Хуана Алонсо Энрикеса де Кабрера. Патриотично настроенный Кальдерон бросает работу над очередной комедией и вместе со своим братом Хосе поспешает к месту военных действий. Через три года Педро Кальдерон в числе кавалеров Ордена Сант-Яго принимает участие в походе против Каталонии, где началось сепаратистское движение. О воинской доблести великого драматурга сохранилась подробная реляция его начальника Альваро де Киньонеса.
Несмотря на литературные, светские и даже бранные успехи, 40-е годы были для Кальдерона мрачными и суровыми. В 1645 году при обороне предмостного укрепления погибает любимый младший брат Кальдерона - Хосе. Ещё через год умирает его старший брат - Диего. В 1648 году умирает возлюбленная Кальдерона, от которой у Кальдерона остался годовалый сын (также вскорости умерший). К личным горестям примешались и другие, поставившие на карту не только материальное благополучие драматурга, но и его дальнейшую литературную судьбу, - связано это было с общим положением в стране.
Гонения на театр, личные горести и господствующее влияние церкви несомненно повлияли на решение Кальдерона принять духовный сан. 18 сентября 1651 года его рукоположили в священники. В 1653 году Кальдерон получает должность настоятеля собора Новых Королей в Толедо. Назначению Кальдерона пробовал было воспротивиться патриарх Обеих Индий Алонсо Перес де Гусман, заметивший, что написание пьес несовместимо с подобной должностью. Однако сам вскоре заказал Кальдерону ауто для праздника Тела Господня. Кальдерон отвечал горделивым письмом: "Либо нечестиво писать пьесы, либо нет; если нет, то не мешайте мне, если нечестиво - не просите". Тем не менее, начиная с 1651 года, Кальдерон перестал писать светские пьесы, если не считать пышно-постановочных действ, рассчитанных на дворцовые спектакли. В 1663 году король вытребовал Кальдерона из Толедо ко двору, где он получил должность королевского духовника. В 1665 году умирает покровитель Кальдерона Филипп IV, Кальдерон отходит от двора и получает должность настоятеля кафедральной церкви конгрегации Св. Петра, состоявшей из священников, уроженцев Мадрида. Последние годы жизни Кальдерон посвящает свой досуг почти исключительно писанию ауто для Мадрида, Толедо, Севильи и Гранады, что почиталось великой честью.
В воскресенье 25 мая 1681 года великий испанский драматург покинул сей бренный мир. В этот день во всех главных городах Испании разыгрывались сочинённые им ауто...


Философия и символизм

Так жизнь и свет на сон похожи,
Что правда кажется обманом,
Обман является как правда,
И столь различья мало в них,
Что разрешить необходимо
Недоуменье: то, что видишь,
Что доставляет наслажденье,
Есть правда или это ложь?
Так сильно копия похожа
На подлинник, что вопрошаешь,
Она не подлинник ли точный?

Сехисмундо из "Жизнь есть сон "

Барокко трактует мир как произведение искусства, театр, книгу. Типичными признаками литературы этого направления являются нарочито нереальные характеры персонажей и ситуации в которые они попадают; ветвистые метафоры; тяжеловесная риторика. Барочная литература еще не впитала рационалистическую философию Нового Времени, и истоки философии кальдероновской поэзии следует искать веком раньше. Видный философ Возрождения Эразм Ротердамский (1467-1536) в труде "Руководство христианского воина" приводит взгляд на человеческую жизнь удивительным образом согласующуюся с мировосприятием Кальдерона: "Прежде всего тебе следует постоянно и всегда помнить, что человеческая жизнь:- не что иное, как непрерывная борьба, и простые люди, души которых мир-обманщик улавливает обольстительнейшими забавами, сильно заблуждаются. Они устраивают несвоевременные празднества, как если бы уже одержали победу; удивительно, с какой беспечностью они живут не иначе как в наипрочнейшем мире, с каким спокойствием они безмятежно спят, когда на нас без конца нападает закованная в броню великая армия пороков, домогается нас всяческими способами, угрожает всяческими кознями".
Драматическое творчество Кальдерона является иллюстрацией такого миросозерцания. В пьесе "Волшебный маг" звучит тема сделки человека с дьяволом, перелагается распространенное в средневековье предание о св. Киприане и Юстине из Анитохеи. Согласно ему маг Киприан, заручившись дружбой дьявола, пытается чарами привлечь христианку Юстину. Вера во Христа помогает ей противостоять искушению, а дьявол вынужден был признать свое поражение. Киприан же обращается в христианство.
В пьесе "Жизнь это сон" обыгрывается тема иллюзорности восприятия действительности, которой противопоставляется высшая реальность, реальность Жизни Вечной. Сон может быть плохим, может быть хорошим, но в любом случае он представляет собой иллюзию, следовательно, нет никакого смысла сетовать на судьбу:

Жить значит спать, быть в этой жизни -
Жить сновиденьем каждый час (...)
И каждый видит сон о жизни
И о своем текущем дне,
Хотя никто не понимает,
Что существует он во сне.

Главный герой пьесы принц Сехизмундо не боится сна, потому что реальность уже ощущается как сон, и ждет только пробуждения. Тогда как шекспировский Гамлет боится сна, боится посмертных видений, потому что считает свою жизнь истинной реальностью, хотя примирится с ней его разум не в состоянии. Кальдерон не полемизирует с Шекспиром, как это может показаться на первый взгляд, а дополняет его, показывая другой тип восприятия реальности.
Концепция "жизни как сна" помогла главному герою нравственно преобразиться, уяснив, что все цели, которых можно добиться насилием, иллюзия, и это позволило ему простить отца за несправедливое осуждение на страдания. Сделав это, принц парадоксальным образом добивается тех же самых целей - власти, славы, перспектива "великих побед", - ничтожность которых он сам недавно обосновал:

Я не хочу величий лживых,
Воображаемых сияний (...)
Без заблуждений существует,
Кто сознает, что жизнь есть сон.

Средневековый театр моралите вообще во многом состоял из символико-аллегорических персонажей, но позже у Кальдерона они переосмыслены с более глубоких философских позиций. Если шекспировский театр - борьба стихий, то театр Кальдерона - взаимодействие символов и их раскрытие. В пьесе "Волшебный маг" каждый главный герой может быть сопоставлен с одним из символов распространеннейших в средневековье системы мировосприятия - Таро.




Не вдаваясь в подробное описание истории появления Таро в западноевропейской культурной традиции, необходимо отметить, что Таро видимо было ввезено в средневековую Европу рыцарями познакомившими Европу заново с восточными мистическими традициями, и, претерпев некоторую трансформацию, к XVII веку представляло из себя вполне законченную систему получившую широкое распространение во всех слоях общества. Трудно сказать, как сам Кальдерон относился к Таро, но очевидно, что он разговаривает со своими зрителями на понятном народу языке.




Возвращаясь к пьесе "Волшебный Маг", мы видим трех главных персонажей. Киприан - студент-философ, который стремится познать устройство мироздания, разгадать основы бытия. Этому герою соответствует старший аркан "Маг", на котором изображен молодой человек в широкой шляпе в форме горизонтальной восьмерки стоящий возле столика, на котором расположены: сосуд желтого цвета, три маленьких желтых диска, еще четыре красных в двух стопках, красный стаканчик с двумя игральными костями; нож, и пр. В правой руке у молодого человека палочка, в левой - шар или монета желтого цвета.



Конечно же, в этом самом первом старшем аркане мы узнаем символ студента-философа, стремящегося постичь истину. Сокровенный смысл символа христианский мистик Валентин Томберг описывает так: "Осознать и знать, пытаться и мочь - это не одно и то же. Вверху и внизу, могут встретиться миражи; ты знаешь лишь то, что подтверждено совпадением всех форм опыта, опыта физического и коллективного опыта других искателей истины и, наконец, опыта тех, чье знание сделало их мудрыми, и тех, чья воля привела их к святости. Академия и Церковь предусматривает особые условия для желающих идти вперед:"[2] Именно этот образ-символ перекликается с "Историей о докторе Фаусте" (1587г.), которую потом переосмыслил Гете.




Дьявол - чисто абстрактный персонаж, "мираж", воплощающий ошибки сомнения и соблазны "Мага". На картинке из Марсельского таро изображено обнаженное существо-андрогин с крыльями летучей мыши, устремленными вверх, и желтыми ветвистыми рогами. Около его пьедестала стоят две фигуры мужского и женского пола, тоже с зооморфными чертами и привязанные к центральному постаменту длинными веревками. Влияние дьявола распространяется на воображение и страсть, то есть на природное начало в человеке, он в состоянии воздействовать только на чувственную сферу, подталкивая человека к пороку, но шаг человек делает сам. Власть дьявола над животным началом человека кончается, когда речь пойдет о духе и разуме.
Юстина - девушка-христианка, к которой Киприан испытывает сильнейшую страсть. Юстина не поддается ни на какие ухищрения дьявола, который руководит соблазном, и, благодаря вере в Бога, одерживает духовную победу, посрамляя дьявола. В системе Таро ей будет соответствовать символ с абсурдным названием "Папесса". Почему? Дело в том, что ранее на месте аркана Папесса в системе карт существовал аркан Юнона, изображавший молодую девушку в развивающихся одеждах с двумя павлинами у ног, правая рука ее поднята вверх как бы указывает на небо.[3] Она олицетворение интуиции, вдохновения, супруга Юпитера, внутренняя истина. На это справедливость этого предположения наталкивает и перекличка имен Юнона - Юстина. Для христианского сознания Юнона естественным образом преобразуется в Папессу. Таково изменение, внесенное западной христианской концепцией: боговдохновенная книга - абсолютный источник истины.




Папесса, изображенная на карте, держит в руках открытую книгу. И действительно, в пьесе Юстина выступает как носительница Слова Божия, знающая Библию. Таким образом, победив всевластие дьявола Премудростью Божьей Юстина открывает Киприану христианский путь познания. Путь Киприана к Истине рисуется Кальдероном как сознательный выбор между знанием и невежеством, светом и тьмой, разумом и страстью.

Неведения в том и свойство,
Что перед лицом различных знаний,
Как применить их не умеешь.

Образ Киприана разрабатывается не как характер и не как исторический пример, но является воплощением всякого человека на пути к Богу. Как пишет Эразм Ротердамский: "Тот, кому надлежит сражаться... со всей когортой пороков,.. тот обязан готовить два вида оружия - молитву и знание... Знание указывает, чего просить во имя Христово, т.е. спасительного. ...Но молитва даже предпочтительнее, т.к. она связывает с Богом; однако и знание не менее необходимо".
В пьесе "Жизнь это сон" мы можем наблюдать игру и других символов Таро. Действие разворачивается в условном государстве Полония. Польскому принцу Сехизмундо при рождении было предсказано, что он свергнет с трона отца и своим правлением погубит всю страну. Король Басилио (старший аркан "Император"), пытаясь избежать пророчества, еще в младенчестве заточает сына в башню (старший аркан "Башня"), которую велит выстроить среди мрачных скал. Здесь встает очень сложный ассоциативный ряд из Библии: ветхозаветные цари, вавилонское столпотворение, грехопадение Адама.

Твой гнев моим грехом оправдан.
Грех величайший - бытие.
Тягчайшее из преступлений -
Родиться в мире. Это так.

Кальдерон противопоставляет рождение на земле истинному рождению в божественной реальности после Страшного суда. Символом этой философско-религиозной концепции в системе Таро является старший аркан "Страшный суд" (другое название "Воскресение из мертвых").




В начале пьесы Сихизмундо представляется нам, как и Киприан, пленником "Дьявола" - "Я человек и полузверь", закованный в цепи и одолеваемый сильными животными инстинктами. В отличии он Киприана он не является "Магом", а несет символику "Башни", т.е. воплощение человеческой гордыни. Как прекрасно разъясняет символику аркана В. Томберг: "Это предвечный закон Вавилонской башни, воспетый в "Магнификате", закон Башни, пораженной ударом молнии, и закон смиренного сердца, которому удар молнии приносит божественное озарение. Ибо "Магнификат" - песнопение сердца, пораженного этим ударом, который "низлагает сильных с престолов и возносит смиренных""[4]. "Он рассеял надменных помышлениями сердца их; низложил сильных с престолов, вознес смиренных; алчущих исполнил благ, а богатящихся отпустил ни с чем" (Лк 1; 51-53).



Резкий переход Сехизмундо от неразумности к благоразумию и отказ от любимой женщины (женская фигура на карте "Дьявол") в пользу целесообразного брака (старший аркан "Императрица"), представляется необъяснимым с точки зрения психологизма, но вполне закономерен для кальдероноского символизма. Башня - олицетворение символа разрушения ради исполнения предназначенного:

То, что назначено от неба (...),
То высшее нас не обманет
И никогда нам не солжет.
Но тот солжет, но тот обманет,
Кто, чтоб воспользоваться ими
Во зло, захочет в них проникнуть
И сокровенность их понять.

Здесь Сихизмундо сталкивается с шекспировским Гамлетом. Последний уходит от понятной стройной концепции разумного мира, все время возвращаясь в замок-тюрьму, где его, несомненно, ожидает падение. Гамлет не может противостоять року, и погружается в стихийную кольцеобразную мистерию младших арканов. Сихизмундо же наоборот выходит из скованности невежества, ведя борьбу внутреннюю, побеждая животные инстинкты, обретая понимания божественного Провидения, т. е. проходит векторным путем старших арканов.




В конце пьесы Сихизмундо олицетворяется арканом "Колесница". Это символ триумфатора, но не столько над материальным миром, сколько над самим собой. Этот символ трактуется однозначно: возница - разум управляет конями - чувственным восприятием.

Сегодня, так как ожидают
Меня великие победы,
Да будет высшею из них
Победа над самим собою.

Закономерность победы главного героя исходит из самого названия пьесы. Понимание жизни как сна дает Сихизмундо неустрашимость, т.к. он понимает, что во сне никто не может повредить ему, но содержание сна зависит только от него самого. Кальдерон показывает, что при отсутствии страха за существование земной оболочки разум рано или поздно подталкивает человека к благу, как самому естественному и практичному состоянию ума. Почему же он, забыв сыновний долг, вступает в войну со своим отцом? Символ "Колесница" относит нас к древнейшему духовно-философскому тексту Бхагавадгита, на этот вопрос Кришна отвечает Арджуне:

17. То, чем весь этот мир пронизан,
разрушенью, знай, неподвластно;
это непреходящее, Партха,
уничтожить никто не может.

18. Лишь тела эти, знай, преходящи
Воплощенного; Он же - вечен.
Не погибнет Он, неизмеримый:
потому - сражайся без страха!

33. Если ж ты эту славную битву
вопреки своей дхарме покинешь -
то, свой варновый долг и славу
погубив, лишь грехом осквернишься.

47. Лишь на действие будь направлен,
от плода же его отвращайся;
пусть плоды тебя не увлекают,
но не будь и бездействием скован.

48. От привязанностей свободен,
в йоге стоек, свершай деянья,
уравняв неудачу с удачей:
эта ровность зовется йогой.

51. От плода отвратившись деяний,
в йоге мысль свою обуздавши,
разорвав цепь смертей и рождений,
мудрецы достигают покоя.[5]

Итак, человек - сон Всемогущего, жизнь есть сон...


"Школой злобы, зерцалом разврата, академией бесстыдства..." называл театр Кальдерона его соотечественник Моратин-старший. Недосягаемым образцом верности христианским идеалам, человеческому долгу, чувству чести (где "даже в извращениях мы видим тень возвышенной идеи") объявлял театр Кальдерона немец Август Вильгельм Шлегель. Нередко как прямой отголосок старых споров вокруг Кальдерона, восходящих еще к просветителям и романтикам, можно прочитать: "Кальдерон - певец воинствующего католицизма, мистик и реакционер". На вопрос: Каково ваше отношение к господствующему у нас символическому течению в поэзии, К. Д. Бальмонт, ответил следующее: "Символизм есть высшая форма творчества, он и высшее достояние искусства. Настоящий символизм имеет свое начало в испанском поэте 17-го столетия - Кальдероне. Но Кальдерон одновременно реалист, бытописатель и просто лирический драматург. Его драма "Жизнь есть сон" реалистическая. Символизм Кальдерона получил яркое выражение в его "Фаусте""[6].
Так раздвоилась посмертная репутация одного из величайших поэтов и драматургов мира, славу которого современники полагали незыблемой. Но это лишь субъективные оценки эстетического сознания - просветительского и романтического. Сегодня у нас есть возможность посмотреть не его творчество под необычным углом, ведь так или иначе, Кальдерон стал виднейшем представителем испанской барочной драматургии. Кальдероновская драматургическая концепция трудно воспринимается в наше время, когда смысл многих мистических символов непонятен большинству современных зрителей.